Оксана Ахмедова о математике марафонов и поэзии трейлов: «Пока кто-то верит мне, я должна бежать!»

Пробежать все шесть мейджоров и поставить личный рекорд 02:50:53 уже на седьмом своём марафоне из «большой шестерки» в Нью-Йорке. Это можно назвать лишь одним словом — успех. Правда, это только часть достижений Оксаны Ахмедовой. В интервью Екатерине Преображенской для «Марафонца» Оксана рассказала о том, как бег появился в её жизни, как она тренируется, а также о том, что марафоны она бегает на результат, а для души выбирает трейлы.

Сидя за одним столом с Оксаной, сложно поверить, что эта милая девушка напротив – тот же самый человек, который всего несколько недель назад пробежал Нью-Йоркский марафон со средним темпом 04:02. Но в беге всегда так – далеко не все лежит на поверхности. Вот и когда Оксана рассказывает о своем пути в этот спорт, понимаешь, как много событий, чувств, переживаний, усилий и даже волшебства стоят за этими фантастическими цифрами 2:50:53.

– Оксана, наверное, ты с детства занималась спортом?…

Я была совершенно неспортивным ребенком. Родители буквально заставляли меня хотя бы чем-то заниматься – помню лыжи, коньки, но все заканчивалось практически сразу же: я всего боялась, плакала и отказывалась. Мама с папой особо мое сопротивление не старались преодолеть, и все попытки заняться спортом заканчивались, таким образом, полным провалом. Я всегда была больше про книги, про тетрадки – посидеть поучить что-нибудь, пописать, порисовать… Уже в 5-6 классе по своей инициативе перевелась в специальную группу (у меня астма с детства), потому что понимала, иначе оценки по физкультуре испортят мне аттестат. Так и играла в пионербол до конца 11-го класса.

– А когда же появился бег?

Это произошло уже сильно позже. На третьем курсе университета я, по-прежнему ничем спортивным не увлеченная, вдруг начала заниматься капоэйрой и даже получила несколько поясов. Примерно тогда же я начала бегать пару раз в неделю — исключительно ради фигуры. Бегать мне не нравилось. К тому же, я очень стеснялась этого — мне казалось, я делаю что-то, что не принято в общественном месте. Чтобы не попасться никому на глаза, я выходила на пробежки очень рано утром, а если встречала кого-то по дороге, была готова сквозь землю провалиться.

Такие мои пробежки продлились примерно год, потом наступил период увлечения кроссфитом – он длился около трех лет – до того момента, когда в мае 2013 года мне в руки совершенно случайно попала книга Харуки Мураками «О чем я говорю, когда говорю о беге». Я читала ее ночью в поезде Псков-Москва, подсвечивая себе телефоном, а дочитав, на следующий уже день вышла на свою первую пробежку. Через несколько недель пробежала первую соревновательную десятку на Ночном забеге, через три месяца – первый марафон.

Не смогу точно сформулировать, что меня тогда так зацепило, — просто на какой-то странице я вдруг поняла, что бег — это настолько естественно, что странно, почему я до сих пор им не занимаюсь. По-прежнему считаю эту книгу лучшей из того, что написано про бег.

– Первый марафон всего спустя несколько месяцев после начала тренировок. Как тебе это удалось?

Я просто бегала: без программы, без тренера, не знала ни про интервалы, ни про фартлеки, темповые тренировки, про пульс тоже ничего мне не было известно — я пребывала в блаженном неведении, наслаждаясь движением. Недавно смотрела свои дневники за те первые недели бега. Удивилась, что объемы уже тогда были не маленькими – по 70-80 километров в неделю.

У меня была простая цель — постепенно увеличивать километраж, привыкая бегать долго и далеко. Интересно, что за месяц до марафона я прекратила бегать и уехала на восхождение на Пик Ленина (Памир, 7143 метра). Я провела в горах три недели, а когда вернулась, вообще больше 8 км не могла пробежать. Перепугалась, стала снова тренироваться по своей нехитрой системе. Помню, что самая длинная пробежка перед марафоном у меня была 27 км — и то случайно, так как заблудилась в лесу у родителей на даче.

– Как прошёл первый марафон?

Первым стал Московский марафон 2013 года. Конечно, я сделала все ошибки начинающего марафонца — и оделась очень тепло, и гели взяла, которые никогда не пробовала, и сумку для них, с которой ни разу не бегала, — всё выбросила по дороге. В итоге пробежала на одном банане, который схватила на пункте питания, и ни разу не перешла на шаг.

Финиш через 3 часа 54 минуты был на большой арене в Лужниках, где незадолго до этого проводился чемпионат мира по легкой атлетике. Я не знала об этом — ждала привычной финишной арки, но когда повернули в сторону стадиона и я поняла, куда мы бежим, у меня был практически шок. Помню, что когда вбежала на стадион, было ощущение, как будто я взяла золото, и все трибуны аплодируют мне. Конечно, зрителей там почти не было, но ощущения были невероятно яркими — и шум трибун, и овации возникли в голове, как дополненная реальность.

Тогда я прибежала на финиш совсем другим человеком, с новым знанием себя. Сорок два километра назад я почти не верила, что смогу добежать. Стоя по ту сторону финишной арки, я плакала от счастья, самого полного и настоящего, которое можно почувствовать только на пике физического истощения. Думаю, что мне очень повезло: в итоге все получилось, я пробежала без травм и без вселенских страданий, со жгучим желанием повторить все снова.

Помню, что ехала домой на метро и ужасно гордилась медалью, которая висела у меня на шее – мне всем вокруг хотелось рассказать о том, что со мной случился марафон. До сих пор это, наверное, мой самый любимый марафон: все прочие медали я сразу убираю в чемодан или в стол и никогда не хожу по городу после старта с медалью на шее, как это бывает практически на каждом крупном марафоне мира.

Оксана тогда не просто пробежала свои первые 42 км, но и сделала это меньше, чем за 4 часа. После этого она начала заниматься бегом серьезнее, и дальше ее постоянно сопровождали разные волшебные совпадения и события. Например, первый тренер нашел ее сам, а серию мейджоров она начала с Бостона.

– Сколько ещё марафонов ты пробежала, перед тем как решила «собрать» все мейджоры?

После Москвы 2013 со мной связался тренер Максим Денисов из клуба Гепард, который тогда только-только появился. Насколько я знаю, они с Сережей Сорокиным, у которого сейчас свой самостоятельный клуб, просто отобрали более-менее быстрых юношей и девушек по протоколу Московского марафона и предложили нам прийти на пробную тренировку.

Я на тот момент занималась в I Love Running (мне кажется, практически все любители в тот или иной момент своей беговой жизни попадают в ILR). В ILR я провела два месяца, познакомилась с хорошими ребятами, но довольно быстро поняла, что формат клуба мне не совсем подходит – я чувствовала, что могу бегать быстрее. Мне были нужны более сложные тренировки, поэтому на предложение Максима я согласилась.

Бег изменился: появилось строгое расписание, темповые и интервальные тренировки, длительные, появился тренер и расписание стартов, манеж, марафонская диета. Постепенно все закручивалось. С помощью Максима я подготовилась к марафону в Париже в апреле 2014 г. и пробежала его за 3:16:44; потом снова была Москва за 3:07:44 и следом Афины, которые я бежала без подготовки, как говорится, «в удовольствие» за 3:11:53.

О том, что я побегу Бостон в 2015 году, я узнала в сентябре 2014. О мейджорах тогда я ничего толком не знала: честно говоря, даже и не вспомню, почему решила податься на Бостон – это ведь, наверное, самый сложный марафон «шестерки» в плане попадания на него. Но когда получила заветный слот, то сразу захотела в США. Стала уже тогда читать об этой серии или мне кто-то рассказал о том, что существуют World Marathon Majors – не смогу восстановить в памяти. Позже в ноябре я выиграла лотерею на Берлинский марафон и следом я попала на Нью-Йоркский. Все три старта, таким образом, выпали на 2015 год.

– Три марафона в год – немало. Все бежала быстро?

Да, Бостон был первым марафоном, который я выбежала из трех часов. Не совру, сказав, что это была своего рода сенсация – беговой бум только начинался, примеров перед глазами не было, и пробежать на КМС девочке-любительнице казалось невозможным. Меньше всего в меня верил мой тренер. Потом я поставила «личник» в Берлине, пробежав его за 2:54:42, и завершила сезон марафоном в Нью-Йорке за 3 часа 30 секунд – ужасно расстроилась на финише, что не смогла выбежать из трех.

– Что было сложнее всего?

Когда преодолеваешь рубеж «трех часов», то не можешь простить себе любой другой результат на финише. Все, что медленнее этого времени, кажется провалом. Это ментальная ловушка – очень сложно бегать каждый марафон лучше предыдущего, не каждый раз нужно ставить «личники». Умом я это прекрасно понимаю, но на финише мне все сложнее почувствовать радость, для этого нужно показывать результаты, которые тем тяжелее достигаются, чем быстрее ты становишься. Мне сложно терпеть неудачу, особенно когда в жертву марафону было принесено очень многое.

Я плакала навзрыд, когда не выбежала Нью-Йорк из трех часов, хотя, казалось бы, результат очень хороший — всего 30 секунд не хватило. В следующем году мы с Катей Алексеевой готовились к Казанскому марафону. Тогда тренер заявил нас бежать вместе с элитой. Подготовка прошла отлично, а вот на самом марафоне все сложилось очень плохо – и погода, и организация старта, и моя готовность подвели. Немалую роль возымел и психологический эффект старта с элитой. В итоге я бежала всю дистанцию совсем одна, не имея возможности отсидеться в группе, спрятаться от ветра, ошиблась с разметкой и пробежала, к сожалению, плохо. После финиша я вернулась в отель и сразу поехала в аэропорт, хотя до рейса еще была уйма времени.

Такая же история повторилась в этом году в Вене: у меня был новый тренер, с которым мы готовились выбежать из трех, но я с треском провалила этот старт. Даже не попрощавшись с друзьями, я уехала из города через час после финиша.

Параллельно с шоссейными стартами, уже с 2015 года Оксана начала бегать трейлы. Квалифицировавшись на UTMB, уже в августе 2016 г. она пробежала 100 км на Монт-Блане. Дальше по плану был марафон в Чикаго.

– Как ты готовилась к марафону после трейлраннинга? Это же совсем другой тип тренировок.

За три недели до Чикаго я сказала тренеру, что с трейлами на этот год покончено, и пора бы начать готовиться к марафону. Конечно, я ни на что не рассчитывала – слишком мало времени оставалось. Кроме того, все лето я бегала только трейлы, совершенно не уделяя внимания скорости. Мне хотелось просто финишировать, хотя и стартовала из кластера субэлиты.

Во время забега на первой половине дистанции часы у меня перестали показывать темп, я совершенно не контролировала, как бегу, а пробежала в итоге всего на минуту с небольшим хуже «личника». Это была настоящая магия: весь забег был невероятно эмоциональным, а результат вдохновил меня бежать дальше.

– А когда ты получила медаль Six Star Finisher?

В апреле 2017 года на финише Лондонского марафона я стала второй россиянкой, которой удалось финишировать на всех марафонах «шестёрки», и в этой истории есть очень важный эпизод. Я попала на последний марафон из шести – Лондонский – как charity runner, собрав с помощью своих друзей и незнакомых мне людей деньги для одного из британских благотворительных фондов. Феноменально, но мы собрали нужную сумму – почти 2000 фунтов – за рекордные полтора дня. Я очень люблю эту чудесную историю, которая показала всем, кого она коснулась, что между нами существуют невидимые связи, ниточки, что мы не одни, что можем и должны доверяться друг другу. Эта история не про марафон, а про доброту и любовь. И, конечно, я запомню ее навсегда.

– И уже после этого ты побежала Нью-Йорк снова.

Да, у меня появилась идея сделать работу над ошибками — «перебежать» те мейджоры, которые были не из трех часов (Нью-Йорк, Лондон и Токио). После довольно долгого перерыва (после 119 километров на TDS в 2017 г. и в целом не очень удачного сезона, я решила, что заканчиваю с бегом на результат) я пришла к новому тренеру, Сергею Корнееву, и так и поставила нам цель: обновить «личник» в Нью-Йорке.

Мне с Серёжей очень повезло: в процессе подготовки было много всего, в том числе и разочарование в себе и своих способностях, но мой тренер меня всегда поддерживал и подгонял. Наш первый с Сережей марафон в Вене обернулся неудачей, как я уже говорила. Я была очень подавлена и снова поставила перед собой вопрос, нужно ли продолжать тренироваться. Мне казалось, что я все уже сказала в беге и больше никогда не смогу бегать так быстро, как бегала раньше.

Тогда Серёжа просто позвал меня кататься по набережной на самокате. Мы так и катались, гуляли, разговаривали о всяком разном, абсолютно не связанном с бегом, пока я в какой-то момент сама не заговорила про марафон и о том, что на нем произошло. Я выговорилась. Серёжа выслушал и нашел для меня очень правильные слова. С легким сердцем и головой я начала все заново под его руководством — и, как показал Нью-Йорк, все получилось. Серёжа просто раскрыл меня заново. Безусловно, найти своего тренера – большая удача.

– Судя по твоей публикации в Facebook, «личник» тебе дался легко. А подготовка к нему?

Да, в Нью-Йорке я если и страдала, то всего пару минут, уже ближе к финишу – со мной снова случилась эта магия марафона, которую я испытала в Чикаго. Но готовилась непросто: например, я весь год не ходила в отпуск – копила дни ради поездки на сборы в Киргизии.

Весь октябрь, последний месяц до марафона, прошел для меня очень тяжело. Кульминацией стала предпоследняя неделя до старта, когда после сборов случился сильнейший спад. Я могла бегать только по 6:30-7 минут на километр, меня тошнило на бегу, я не могла спать, у меня все время было плохое настроение. Однажды после «длительной» у меня началась аллергическая реакция: через 20 минут после окончания тренировки я внезапно покрылась волдырями и полезла на стену от зуда. Все прошло также внезапно, как и появилось. Казалось, что у меня развилась непереносимость бега.

Совмещать полноценную офисную работу и тренировки по два раза в день стало невероятно тяжело. Объемы приближались к 600 километрам за месяц, и эта неделя стала проверкой для меня и моего тренера: я не понимала, что происходит, я в «перетрене» или это то, как это должно быть после сборов на высоте. Мы ждали чего-то такого – спад формы с постепенным выходом на пик, но я не знала, что этот спад будет таким драматичным. Все вокруг говорили о том, что пора отдыхать и сократить тренировки, а я просто доверилась своему тренеру. Сережа очень переживал, был со мной на связи 24/7. Последнюю скоростную тренировку за неделю до марафона мы сделали с ним вместе.

Я очень боялась, понимала, что если не получится, то это меня сломает окончательно. Было ранее московское утро, шел первый колючий снег, Сережа бежал впереди, я старалась держаться и не отставать. И к великой своей радости я вдруг осознала, что снова бегу быстро. Форма постепенно вернулась, и в день старта я чувствовала себя настолько хорошо, насколько плохо чувствовала себя накануне.

После финиша в Нью-Йорке Оксана написала, что, возможно, больше бегать марафоны не будет. Сейчас она уже не мыслит так радикально, но и определенности по целям все еще нет.

– Откуда взялись сомнения по поводу дальнейших целей?

Я бегаю точно так же, как хожу на работу – бег стал рутиной. В погоне за результатом уже не расслабишься. Все мое свободное время уходит на бег: на общение, друзей, другие сферы жизни ничего не остается. А чтобы прогрессировать и становиться еще быстрее, нужно тратить на бег еще больше ресурсов и здоровья. Встает вопрос: зачем жертвовать всем, если я не профессионал?

В действительности я разучилась получать удовольствие от процесса бега, от тренировок, от самого пути к старту. Иногда я с ужасом думаю, что мне важен только результат, и марафон, который должен быть «вишенкой на торте», становится всем тортом. Это неправильно. Мне хочется быть счастливой весь год, а не только 10 минут после пересечения финишной линии.

– К трейлраннингу ты относишься иначе?

Да, трейлы я бегаю для себя, это такая поэзия в беге, а я с ног до головы гуманитарий, и мне очень нужны эмоции. Трейлы я бегаю для души, а марафоны – это чистая математика.

– Расскажи про первый.

Это был удивительный старт. Первая «сотня» – почти как первый марафон. Помню, что в какой-то момент, уже глубокой ночью, я остановилась – за спиной было несколько десятков километров. Так далеко я еще не забегала. Тогда я была абсолютно одна на тропе, не очень хорошо понимая, в какой стране нахожусь, – мы выбежали из Италии, пробежали по Швейцарии и должны были финишировать во Франции. Под ногами внизу были видны огоньки маленьких горных селений, в небе – умопомрачительные звезды и луна. Я вдруг почувствовала себя… дома. Как будто все совпало: место, время, я. Я донесла это ощущение до самого финиша, в конце осознав, что могу бежать бесконечно долго. Это очень ценное понимание своих возможностей, а точнее – их безграничности.

В прошлом году я снова вернулась на UTMB, но уже на более сложную дистанцию – 119 км с набором высоты более 7000 м. Несмотря на то, что соревнования прошли совсем не по плану, я горжусь, что этот финиш был. Сейчас это самая длинная дистанция, которую я преодолела за один раз. Тогда я бежала чуть больше 26-ти часов.

– Есть ли у тебя в беге кумиры и кто тебя мотивирует?

Кумиров у меня нет, я вдохновляюсь не профессиональными бегунами, а любителями, которые каждый день в любую погоду рано утром перед или поздним вечером после работы заставляют себя выходить на тренировки. А еще я чувствую своего рода социальную ответственность перед теми людьми, кого вдохновляю я: когда кто-то рассказывает, что в сложный момент на забеге вспоминает обо мне и находит мотивацию не сдаваться, я понимаю, что пока кто-то верит в меня и мне, я должна бежать.

– Если в общем, что такое бег для тебя?

Это мое творчество. Кто-то танцует, кто-то рисует, кто пишет стихи, а я бегаю. Я так с миром общаюсь, и по-другому не умею. Если прекращу, то, наверное, я замолчу.

Читайте по теме:

• «О чем я говорю, когда говорю о беге»: философия бега Харуки Мураками
• Дай шесть: обзор марафонов престижной серии World Marathon Majors
• Квалификация на Бостонский марафон: нужно ускориться на 5 минут!
• Бегу за чудом: как бег может приносить пользу не только спортсменам?
• 13 часто задаваемых вопросов о трейлраннинге
• Екатерина Алексеева: как подготовиться и пробежать свой самый быстрый марафон?