Одним из героев прошедшего на Сочинском Автодроме чемпионата России по марафону стал Степан Киселёв. Первую половину дистанции он с небольшим отставанием шёл по графику олимпийского норматива, большую часть марафона единолично возглавлял гонку и лишь за несколько километров до финиша уступил Андрею Лейману.
Дмитрий Кулаков пообщался со Степаном и узнал, как проходила его подготовка после болезни, какая тактика была на забеге и что для него значат эти марафоны.
– Как твоё самочувствие? Успел восстановиться?
– Да, я уже приступил к тренировкам. Сейчас это тренировки через боль, по-другому пока никак. Не будешь бегать – совсем на дно уйдёшь, поэтому приходится. Но боль постепенно сама отступит, она даже быстрее уйдёт, когда ты будешь кровь гонять.
– То есть когда тренеры рекомендуют на следующий день после марафона побегать хотя бы часик – это нормально?
– Да. Правда, когда я сам на следующий день попробовал побегать, у меня не получилось. Настолько бёдра болели, что я максимум на прямых ногах мог ковылять. Но это от готовности зависит. Иногда марафон пробежишь – а на следующий день ноги, конечно, натруженные, но бежать можно, а вот так, как сейчас, у меня давным-давно уже не было.
Что-то похожее испытывал после Московского марафона, но там это было связано с холодной погодой. Мышцы по-другому реагируют на нагрузку в холод. А тут просто готовности не было.
– Ну а Искандер, я думаю, ещё не скоро приступит к тренировкам.
– У него немного другая проблема, защемление в спине, то есть не мышцы. У меня-то мышцы – эта боль пройдёт, и всё нормально будет. А ему надо лечиться и пока немного на паузу всё поставить.
– Получается, с его стороны участие в этом марафоне – это была авантюра чистой воды?
– Ну да. Я бы, наверное, не стал участвовать, будь у меня такая проблема. Хотя сложно сказать. Я был в похожей ситуации, но там не так всё серьёзно оказалось. Я пропустил Московский марафон в том году, когда Искандер выиграл (2019й год – прим.авт.) – болела связка на ноге. Это была такая мелкая проблемка, которая сама пройдёт за неделю покоя. Но после недели покоя у тебя обнуляется форма, и выходить на старт уже смысла нет.
А Искандер так всё загнал, всё это было так раскручено, включая поездку в Кению, что пути назад уже не стало, пришлось бежать (смеётся).
Скачайте тренировочные программы к марафону и полумарафону и начните подготовку уже сегодня!
– Расскажи, что за съёмки у тебя были в Лужниках после марафона?
– Мы давно уже их запланировали, но ребята из ASICS вошли в положение, не стали меня тревожить до марафона, спрашивали, когда мне будет удобно. Я сказал, что через день после марафона – но не думал, что у меня будут так болеть бёдра. Нужно было изображать лёгкий порхающий бег и кайф от движения, а у меня была сплошная боль (смеётся).
Со многими ребятами, которые организовывали съёмку, мы уже давно знакомы, и они знают, что я могу вытерпеть всё (смеётся).
– Какая у тебя была основная цель на чемпионат России?
– Исходя из подготовки и прошлых нюансов (имеет в виду травмы и болезнь – прим. авт.), главной целью было выйти на старт. Когда ты три раза готовишься к марафону и ни разу не доходишь до линии старта – это немного психологически подкашивает.
Я понимал, что в некоторые периоды не могу рисковать и гнаться за отличной формой. Была боязнь снова споткнуться и не добраться до старта. Если бы это случилось снова – это был бы полный провал. Поэтому я старался действовать аккуратнее.
– Но в то же время первую половину дистанции ты шёл почти по графику олимпийского норматива.
– Да. Я добрался до линии старта. А дальше что? Дальше – последний шанс выполнить норматив. Больше такого времени и шанса не будет, поэтому тут либо пан, либо пропал. Я понял, что нужно пытаться. Чтобы потом не винить себя за то, что не попытался. И мы побежали.
Уже на 10м километре я понял, что ноги у меня не тянут. И тогда прозвучал первый звоночек, который подсказал: «Парень, дела-то у нас вот так вот!» (смеётся). Но я проигнорировал этот сигнал и продолжил бежать в своём темпе.
– А если бы ты послушал этот сигнал и сбавил темп – насколько сильно изменился бы твой результат?
Трудно сказать. Наверное, я не брал бы на себя инициативу, а занял выжидательную позицию и действовал в роли охотника – сначала чуть-чуть откатился, а потом потихоньку собирал ребят, которые «капнули». Это убивает, когда ты «капаешь», а тебя обгоняют – в этот момент ты практически недееспособен. После этого снова включиться в гонку очень тяжело.
А насчёт времени трудно судить, как бы там всё было.
– У тебя были забеги, когда ты «съедал» соперников на дистанции?
– Да, я был любитель таким заниматься. Мой друг Сергей Иванов, рекордсмен России на 10 000 м, преподал мне много уроков в тактическом плане. И на практике я применял разные расклады – и рисковал, и ошибался, и расчётливо действовал.
Я не назвал бы себя глупцом в плане тактики
А иногда хочется просто драйва, чтобы насладиться самим соревнованием, не бежать на все деньги, не гнаться за секундами. Так было на Московском марафоне, который я выиграл – сначала чуть отстал, а потом подбирал ребят одного за другим. Хотелось, чтобы было что-то интересное для картинки, для телетрансляции (улыбается).
Но это всё получается, когда ты готов. Если не готов, случаются всякие неожиданности. Так было на Московском полумарафоне в 2017м, кажется, году. Я немного отпустил Искандера и Ринаса, увидел, что Искандер побежал на эмоциях, Ринас через какое-то время к нему присоединился, а я планировал чуть попозже их достать.
И когда осталось до финиша 6 км, я включился, начал их добирать – а менеджер на мотоцикле предупредил ребят, что я приближаюсь. И они начали работать сменами, оглядываясь на меня, стабилизировали отрыв, а у меня уже запал закончился… Это был мой промах. Поэтому я уже просто добегал, а они между собой разыгрывали победу.
– Давай вернёмся к чемпионату. Что произошло на второй половине дистанции?
– Неделин готовится на марафон. Он пробежал половинку как контрольную тренировку в темпе марафона и нам заодно подсобил. Когда он сошёл, я был в небольшом замешательстве и не понимал, что делать дальше. Подождал Леймана и думал, что будем вместе сменами работать. Он одну смену провёл, потом я вышел на свою, а он отстал. Я не понял тогда, что случилось, поэтому пошёл работать дальше сам.
Теперь, оглядываясь назад, понимаю, что Лейман специально не поддержал меня, потому что он был нацелен на победу. Он держал меня на некотором расстоянии, чтобы под конец «съесть». Всегда легче бежать, когда впереди видишь спину, чем быть первым.
Он был не так далеко позади, метров 100-150. А у меня уже шла борьба с самим собой, с собственными забитыми ногами. И после 27го километра я не мог себя мощно выталкивать, так как спазмировали бёдра. Пытался компенсировать это частотой шагов – делать шаги короче и бежать чаще. Но с каждым километром чувствовал, что уже и этого не хватает. Темп начал падать.
Я понял, что пошла борьба на выживание. Была боязнь, что где-то подкосишься и упадёшь.
За 4-5 км до финиша я оглянулся и увидел рядом с собой Леймана. Удивился, но разочарован не был, так как понимал, что выжимал по максимуму. Лейман шёл быстрее, на эмоциональном оживлении. А у меня всё уже угасало, поэтому не было шанса за него зацепиться.
Но это спорт, тем он интересен. Ты всегда должен быть в хорошей форме, чтобы тебя не «съели».
– Получается, в 2018м году ты подобрал Алексея Трошкина, а спустя три года тебя самого на том же самом участке, за 3 км до финиша, подобрал Лейман.
– Да-да, карма вернулась (смеётся). У бега есть такая особенность – по картинке сложно судить, что происходит внутри бегуна. Люди думают: легко бежит, сейчас выиграет! А на самом деле там внутри такая боль, такое страдание! Это может понять только тот, кто сам бегает марафоны и знает, что на самом деле творится внутри.
– Что предопределило исход гонки?
– Бежать на норматив изъявляли желание только мы с Искандером. И поскольку мы об этом рассказали до старта, то не оставили себе шансов в плане выбора тактики. Соперникам в этом смысле было легче.
Я не смог подготовиться. Искандер, я считаю, смог, но там вмешалась травма.
– Доволен ли ты результатом?
– Не очень. Трасса хорошая, позволяет бежать быстро – а результат получился так себе. Отчасти помогли кроссовки (ASICS Metaspeed Sky – прим.авт.), но ноги не справились со скоростью, которую эти кроссовки задают (улыбается).
Было уже всё равно на конкурентов – добраться бы до финиша!
– Из-за коронавируса у тебя сорвалось участие в зимнем чемпионате России. Как ты находил в себе силы и мотивацию готовиться к весеннему старту?
– Да я её и не нашёл (смеётся). Я выходил на тренировки, как на работу, без азарта и энтузиазма. Плюс были морозы. А если не морозы, то жуткие метели, снегопады. Потом мы всей семьёй съездили в новую для меня локацию – Анталью. Там я почувствовал, что начинаю оживать. В Киргизии вернулись силы, снова стал кайфовать от бега. И в то же время проносилась мысль: «Не успеваю, не успеваю. Вот ещё бы месяц-полтора».
Сама болезнь прошла быстро, уже в конце декабря я задвигался. Но последствия накрыли меня позже. Начались боли в сердце, спать не мог. Обычно когда я сплю, у меня низкий пульс – 45-50. А тут было 95, я каждый удар чувствовал.
Врачи сказали, что кровь загустилась, поэтому сердцу стало тяжело. Прописали разные лекарства, некоторые из них были в числе запрещённых (смеётся).
Вся эта история происходила в январе, как раз тогда, когда должна была закладываться база на марафон. Я пробегал 4 км в темпе 4:30-5:00, и часы показывали мне необходимое восстановление после этой тренировки – 30 часов! Было очень тяжело делать работы, поэтому пришлось смириться и исходить из нынешнего состояния организма – выполнять только то, что можешь, а не то, что хочешь.
В Анталии вместе с семьёй мы пробыли 11 дней. Каждый день я старался набегать по 30 км: приехал – ушатался – уехал (смеётся). Средний объём составил 160-170 км. В Киргизии я хотел адаптировать свой организм к горам и нагрузкам, так как дома любой небольшой подъём давался с трудом.
Но Киргизия – моё самое любимое место. Там отличное питание, стабильная погода и прекрасное место для тренировок, а ещё солнце оживляет. Именно Киргизия меня вернула.
– Твой личный рекорд – 2:11:28 – случился на твоём первом марафоне в Цюрихе в 2014 году. Насколько сильно сейчас Степан Киселёв отличается от Степана Киселёва 7-летней давности?
– Тогда я не был сильнее. Сейчас в целом делаю те же тренировки, что и раньше. Сильнее я был несколько лет назад, когда ездил в Кению.
Когда ты молодой, то более бронебойный, менее подвержен травмам, на соревнованиях больше запас прочности. Это можно описать на примере автомобиля. В молодости у тебя есть пять передач, а в возрасте – уже только три. Но опыт старается компенсировать эти недостатки. Нужно просто включать голову и не гнаться за прошлыми секундами. Дневники прошлых лет обманывают, зажимают тебя в рамках. Они не учитывают то, что ты изменился, стал другим.
– А если не оглядываться на молодость, чувствуешь ли ты в себе силы вновь покорить рубеж в 2:11?
– Сложно сказать, этот вопрос ещё открыт. Когда семь лет назад я пробежал за 2:11:28, то чувствовал запас, понимал, что разменять 2:11 – это не сложно. Но прошло много лет, а улучшить результат так и не удалось. Поэтому жду, что нас откроют, и я на этот вопрос отвечу.
– Кого в России ты считаешь своим конкурентом?
– Много есть ребят, просто не всегда складывается подготовка. Взять того же Искандера: был готов – и вдруг выскочила болячка. У каждого возникают проблемы, которые его лимитируют.
– Что думаешь насчёт высказывания Искандера о завершении профессиональной карьеры марафонца после этого чемпионата?
– Он сказал это искренне и на эмоциях. Мы его искали после финиша, скинули свою геопозицию, он перезвонил и сказал, что сейчас до нас добежит. А я думаю – какой там добежит, он ходить не может. Нашли его и под руки увели покушать.
Думаю, он отойдёт от эмоций и продолжит свой путь.
– А тебя самого посещали мысли закончить с марафонами?
– Да, после каждого марафона (смеётся). Бежишь последние 7 км, мучаешься и думаешь: «Зачем всё это? Нет, это последний марафон». А потом снова выходишь на старт.
– Что тебе помогает добежать до финиша и не сойти? Может, ты что-то говоришь себе в этот момент?
– Ты просто стараешься не концентрироваться на боли. Пытаешься сохранять ритм и двигаешься вперёд. Чудесных слов, которые спасают, нет, но иногда ты словно забираешься под камень, отключаешь сознание, а мышцы выполняют свою работу.
Трусил по 6 мин/км – готовился к чемпионату России
– У тебя есть много сильных качеств. Какую бы ещё «суперсилу» ты хотел бы себе добавить?
– Хотел бы, чтобы связки были более крепкими, а мышцы – более эластичными. Чтобы исчезло то, что лимитирует и заставляет умерить свои нагрузки. Бывает, что головой ты готов выполнять тренировки, но обязательно переберёшь, и что-нибудь случится. И ты в итоге откатываешься назад.
Жалею, что не оказался пораньше в Кении, хотя бы лет на 5. И жалею, что в наше время Интернета практически не было. Не было информации о беге и атлетах, ты шёл, как в тумане, не зная, куда идти. Был бы Интернет – я бы более решительные шаги какие-то предпринимал.
Считаю, что нашёл своего тренера. Я работаю с Павловым Игорем Леонидовичем, он из Казани. Он меня не передавливает, и мы двигаемся в спокойном ключе.
– С каждым годом становится всё больше любителей, которые хотят расти в результатах. Есть ли у любителей определённый потолок?
– Думаю, потолок – в нашей голове. Есть примеры полного преображения, когда люди себя превращали в совершенно другого человека. И по ходу этого превращения их лимиты сдвигались.
Многое зависит от мотивации. От рабочих и других факторов. Готов ли ты жертвовать чем-то ради этого? Потому что что-то в любом случае придётся принести в жертву. У нас всего 24 часа. Из них ты должен 7-8 часов спать. Можешь, конечно, спать меньше: одну неделю так, две, три. Но рано или поздно организм возьмёт своё.
В жизни много моментов, на которые нужно обращать внимание. И если их посчитать, то времени на бег останется не так уж много. Ты должен определиться, готов ли ты тратить это время на совершенствование самого себя, а не на развитие своих детей и семью. Плюс нельзя забывать про работу.
В общем, это тяжёлая штука. Но марафон хорош тем, что он доступен каждому. С техническими дисциплинами, например, прыжками с шестом, так не получится. Ты не сможешь выйти и начать прыгать.
А марафон – это история, доступная каждому любителю. И в зависимости от своей мотивации каждый человек решает для себя, готов ли он писать свою марафонскую историю. Многие пробуют, но не всем нравится. И они от этого ничего не потеряют, зато узнают многое о себе.
Если ты работаешь в офисе и являешься маленькой шестерёнкой в большом механизме, то результата ты не видишь. А в беге ты видишь всё: как поработал – такой результат и получил. И прогресс мотивирует тебя работать дальше.
– Что бы ты ещё хотел попробовать в профессиональном марафоне?
– У меня есть мечта пробежать в большой «пачке», чтобы впереди было человек двадцать и позади человек тридцать. Побывать в такой атмосфере, почувствовать драйв!
Хотел бы пробежать марафоны в Японии, Нью-Йоркский мейджор. Возможно, поучаствовать в командном Кубке Европы. Есть много стартов, где хотел бы принять участие. Не одной Олимпиадой мы живём!
– Однажды ты закончишь профессиональную карьеру. Ты бы вышел в качестве любителя на старт?
– Да, конечно! Хотел бы прокатиться по всем мейджорам в статусе любителя.
– Какой личный смысл для тебя составляет бег и участие в марафонах?
– Прежде всего, бег – это профессия. И в будущем мне хотелось бы остаться в спорте, быть причастным к бегу.
Если говорить про марафоны, они неизбежно накладывают отпечаток на образ жизни. Некоторые вещи тебе начинают легче даваться. Ведь многое в жизни устроено так же, как в марафоне. Ты понимаешь, что всё быстро не делается. Если ты хочешь чему-то новому научиться – нужно идти маленькими шажочками, прежде чем ты доберёшься до цели.
Когда мы молодые и амбициозные, мы думаем, что в жизни всё должно даваться легко и быстро. И быстро теряем мотивацию, если не достигаем результатов сразу же. А марафон как раз учит терпению и умению идти маленькими шажочками. Это позволяет сохранять мотивацию гораздо дольше.
Могу сказать, что я нашёл себя в марафоне. Я бегал другие дистанции, но именно на 42,2 км я компенсировал свои недостатки трудолюбием и устойчивостью к длительным нагрузкам. Поэтому марафон – это моя история.
– Какие у тебя дальнейшие планы?
– Прошедшие годы научили меня не строить далеко идущих планов. Наверное, встану на Московском полумарафоне. Но не как претендент на победу. Хотел бы побороться за призовое место, потому что «половинка» – это достаточно скоростная дистанция для меня, и попасть в призы – это будет очень приличный результат.
– Какой бы совет ты дал мальчишкам, которые мечтают в будущем стать таким же марафонцем, как Степан Киселёв?
– Таких мало. Сейчас большой выбор разных увлечений. Не знаю, насколько бег будет актуален для подрастающей молодёжи. Совет – научиться совмещать учёбу со спортом. Потом этот режим научит многим вещам, в том числе поможет не забросить спорт.
Бег – доступный вид спорта. Его можно совмещать с любой профессией, особенно если заниматься им для здоровья. Плюс твоё психологическое состояние всегда будет в целостности.
Читайте далее: Итоги и результаты чемпионата России 2021 по марафону в Сочи